Кошелев, пиши стихи!

[mariaglait]

Иван Васильевич Киреевский. из писем А.И.Кошелеву
1 октября 1828 г.

<...> Хотел перевести Cousin, хотел прочесть всего Гердера, и я дам руку отсечь, что ты одного не кончил, а другого и не начинал. Знаешь ли ты, отчего ты до сих пор ничего не написал? Оттого, что ты не пишешь стихов. Если бы ты писал стихи, тогда бы ты любил выражать даже бездельные мысли и всякое слово, хорошо сказанное, имело бы для тебя цену хорошей мысли, а это необходимо для писателя с душой.
Тогда только пишется, когда весело писать, а тому, конечно, писать не весело, для кого изящно выражаться не имеет самобытной прелести, отдельной от предмета. И потому, хочешь ли быть хорошим писателем в прозе - пиши стихи. Я уверен, что Титов моего мнения. Что Шеллинг любит поэзию и хорошо знает всех древних и новых поэтов - это известно; но, читая его речь об искусствах, нельзя сомневаться, чтобы он в молодости не писал стихов. Зато Кант, поручусь, никогда не прибрал ни одной рифмы; за то они незваные приходили к нему в прозе; за то читатели Канта к читателям Шеллинга как 5 к 5000. Изо всего этого следует: Кошелев, пиши стихи! Не будешь писать стихов - не будешь иметь читателей, как бы твои мысли хороши ни были; следовательно: Кошелев, пиши стихи! <...>


Стремясь заставить Кошелева писать, Киреевский напоминает ему в письме от 4 июля 1828 года: "...не забудь, что ты обещал Погодину".
Сам Кошелев летом того же года задумывает оригинальную статью, которую по приезде в Москву собирается показать Киреевскому. Но первая серьезная статья Кошелева появится только в 1847 году.
В известном письме от 1 октября 1828 года Киреевский размышляет о создавшейся ситуации: "Знаешь ли ты, от чего ты до сих пор ничего не написал? От того, что ты не пишешь стихов".
Переписка Киреевского и Кошелева осенью 1828 года отражает то различие их природных склонностей, которое в начале 1830-х годов приведет к несогласию во взглядах на соотношение умственной деятельности и практической жизни.
Сообщая о своих занятиях в письме от 13 сентября 1828 года, Кошелев добавляет: "...теперь я слишком овеществился". Именно это, как считает он сам, делает для него, склонного к ясному и математически точному изложению идей, необходимым в настоящий момент обращение не к строгому Шеллингу, а к "согревающему душу" Гердеру. "Не испорченность ума, как ты думаешь, - возражает ему Киреевский в письме от 1 октября 1828 года, - но большая зрелость заставляет тебя предпочитать поэтическое изложение сухим выкладкам".
"Кошелев, пиши стихи", - несколько раз повторяет Киреевский. Ответное письмо Кошелева до нас не дошло, но известна сама суть ответа: "Не могу".